Интервью Анны Грищенковой для журнала "Российский адвокат"

Удача идет в подготовленные руки

Партнер АБ КИАП поделилась стратегией действий для начинающих адвокатов и юристов и секретами профессионального тонуса

Более 17 лет руководитель практики разрешения споров и международного арбитража, партнер Адвокатского бюро «Корельский, Ищук, Астафьев и партнеры» Анна Грищенкова специализируется на сложных, комплексных, в том числе трансграничных спорах. На ее профессиональном счету – более 400 разбирательств в государственных судах и международном арбитраже. Карьера Анны – это, безусловно, карьера мечты: в 2004 году она окончила Тульский государственный университет, с 2008 по 2015 год работала в ФБК-Право, развивая практику разрешения споров, и вот уже 6 лет является партнером АБ КИАП. Сегодня она выступает в качестве арбитра в российских и международных арбитражных институтах, является заместителем председателя Арбитражной комиссии ICC Russia, региональным представителем от России в комитете HK45 при Гонконгском международном арбитражном центре (HKIAC), региональным представителем от России в Судебном комитете IBA, членом Президиума Российского арбитражного центра. Анна пишет книги и преподает международный коммерческий арбитраж. Регалий у нее столько, что, без преувеличения, хватит на целую армию юристов, а она продолжает учиться и верит в то, что главные победы еще впереди. В откровенном интервью нашему изданию Анна Грищенкова рассказала о себе, о реализуемых проектах и о том, почему решила стать адвокатом.

– Анна, начиная разговор, хотелось бы поздравить Вас с получением статуса адвоката. С чем связано решение стать адвокатом? Ведь за плечами у вас 17 лет успешной юридической практики.

– Поскольку я партнер адвокатского бюро, мои коллеги давно предлагали мне получить статус адвоката. Они сами сделали это еще в 2010 году. Я тоже понимала, что это необходимо, но поскольку экзамен требует серьезной подготовки, боялась, что просто не успею сделать это качественно из-за своего плотного рабочего графика. И вот локдаун 2020 года дал мне такую возможность. Адвокат – это совершенно иной статус, нежели просто юрист. На международном уровне он вызывает особую гордость и уважение, особое принятие. Поскольку я занимаюсь разрешением международных споров, мне очень хочется быть частью мирового сообщества, чтобы иностранные коллеги понимали, что я проходила bar exam, как и они. Кроме того, статус адвоката важен для меня потому, что дает дополнительное преимущество для получения статуса английского солиситора.

– Чувствуете внутренние изменения, связанные с тем, что Вы теперь выступаете в новом качестве?

– Когда я принимала присягу, в полной мере почувствовала торжественность момента. Я совершенно четко ощутила: что-то в моей жизни меняется. Хотя, конечно, всё зависит от среды. Когда ты оказываешься в кругу единомышленников, проникнутых корпоративным духом, которые давно занимаются адвокатской практикой, ты тоже ощущаешь свою сопричастность этому.

– Вы признавались, что, выбирая юриспруденцию, руководствовались сугубо прагматическими целями. Можете сегодня сказать, что профессия дала вам нечто большее?

– Конечно! Денежные вопросы никуда не делись: материальные ценности, безусловно, важны. У меня творческая семья, мои братья заняты актерской деятельностью. Я же прагматик – думаю о том, как зарабатывать деньги, чтобы быть основой в семье. Но в то же время, принимаясь за проекты, я всегда оцениваю, насколько они мне интересны. Работа – это колоссальная часть нашей жизни, и если делать что-то с насилием над собой, исключительно ради денег, то ничего хорошего из этого не выйдет. Поэтому я всегда прислушиваюсь к себе.

– Не возникало ли у Вас желания сменить профессию?

– Когда я достигаю цели и надо ставить новую, я не всегда четко представляю, куда двигаться дальше. В этот момент появляется коварная мысль, что, может быть, нужно попробовать себя в какой-то другой сфере. Но потом я понимаю: нет ничего, что мне нравилось бы больше того, что я делаю. Мне нужно перенастроиться, придумать новые проекты, грандиозные задачи, и тогда я зажигаюсь снова.

– Вы окончили Тульский государственный университет, некоторое время работали в Туле и считаете это время своей школой жизни, признаваясь, что Вам повезло с учителями. На Ваш взгляд, везение в профессии играет важную роль?

– Есть такое выражение: удача идет в подготовленные руки. Я отчасти согласна с этим. Если ты настраиваешься на воплощение идеи, удача приходит к тебе сама: встречаются люди, разделяющие с тобой эту идею, ты и сама видишь массу возможностей для ее воплощения. У меня так и происходит. Так что – да, в целом я верю в то, что везение – важная составляющая жизни каждого человека. А жизни юриста – тем более.

– Вы признавались, что уехали в Москву, не имея никакой стратегии действий. Это была своего рода авантюра. Сейчас Вы можете сформулировать стратегию успеха для начинающих адвокатов и юристов?

– Я бы посоветовала все-таки прислушиваться к себе. Собственно говоря, я всегда делала то, что мне хочется. Начиная карьеру в Туле, я понимала, какие проекты мне интересны, и искала любую возможность их получить. Думаю, что дается тем, кто действительно хочет. Другое дело, что не так много людей, которые знают, чего они хотят. Сложно представить пошаговую инструкцию, но условно стратегия может быть такая: прислушиваться к тому, что нравится, делать то, что хорошо получается, и искать возможности учиться у других. Я уже говорила, что окружение влияет на человека. Так что среда – это важный кирпичик в фундаменте успеха.

– Как возник Ваш роман с международным арбитражем? В Туле, наверное, подобных дел не было?

– Да, в Туле я мечтала заниматься судебными проектами в государственных арбитражных судах, и тогда даже это казалось каким-то космосом. Что уж говорить о международном арбитраже. В 2011 году, когда я работала в ФБК, меня впервые отправили на международную конференцию IBA в Дубай. 5–6 тысяч юристов ежегодно собираются в одном месте и обсуждают будущее профессии, корпоративные идеи и т.д. Тогда я в очередной раз убедилась в том, что мир безграничен и интересен, и мне безумно захотелось перейти на более высокий профессиональный уровень. В это же время появились первые запросы от доверителей на ведение международного арбитража. Это сразу были спор по английскому праву и международный суд ICC – то, о чем можно только мечтать. После такого дела сразу думаешь: всё, я хочу заниматься только этим. Постепенно нарабатывались опыт и репутация, налаживались контакты с международными институтами. Но это очень долгая история. Карьера в международном арбитраже – это на десятилетия. Я сфокусированно занимаюсь этой сферой восемь лет и только сейчас понимаю, что мы наработали действительно хороший опыт – разнообразный и в разных юрисдикциях.

– На Ваш взгляд, женщине в этой сфере сложнее, чем мужчине?

– Раньше я сказала бы «нет», потому что мне никто не мешал и палок в колеса не вставлял, наоборот, встречавшиеся на моем пути замечательные мужчины и женщины всячески помогали и поддерживали. Я всегда была убеждена, что женщина сама решает, чего она хочет и как этого добиться, а если она чего-то не добивается, значит, просто имеет другие ценности и интересы. Но с течением времени моя позиция несколько изменилась. Зная от других женщин об их сложностях, проявлении различных гендерных стереотипов, а также осознавая, насколько по-разному обстоит ситуация с гендерным вопросом в разных странах, я понимаю, что всё далеко не так однозначно, как я думала раньше. Сегодня я бы сказала, что женщине всё-таки сложнее – по разным причинам, в том числе собственным, внутренним. Например, мы ведем проект по международному арбитражу в Швейцарии. При этом, как мне рассказывают работающие в данной стране коллеги, здесь до сих пор достаточно консервативное отношение к женщинам. Они получили право голоса лишь в 1971 году, а до этого у них его просто не было. Что уж говорить о карьере. В России тоже много гендерных стереотипов и предрассудков, но, нужно признаться, нам всё-таки повезло гораздо больше. И всё же я думаю, что предстоят долгий путь и внутренняя работа для того, чтобы женщины по-настоящему обрели равное положение с мужчинами при построении карьеры.

– Не возникало ли у Вас желания организовать собственную практику?

– Я бы не сказала, что это желание. Любой юрист строит стратегию, прорабатывая разные варианты. У нас никогда не бывает только плана А – всегда есть планы А, Б, а иногда еще и С. Поэтому, когда я слышу, что кто-то ушел в свободное плавание, думаю: а я смогла бы? Но каждый раз возвращаюсь к тому, что, по сути, у меня и есть собственная практика – практика международного арбитража, только в рамках КИАП. Судите сами: у меня полный карт-бланш, я могу делать то, что считаю нужным. Мои коллеги меня поддерживают, я пользуюсь всеми ресурсами, которые мне доступны. И в этих условиях нет необходимости делать что-то самостоятельно. Я всегда ценила свободу, она для меня очень важна, без этого ощущения я чахну. В КИАП оно есть. Я действительно имею возможность действовать автономно, браться за те проекты, которые мне интересны. Поэтому и ощущаю себя свободной и пребывающей в некоем творчестве.

– Как Вы выбираете проекты? Есть у Вас какие-то критерии?

– Какой-то глобальной системы или чеклиста у меня нет, но интуитивно это происходит по следующим критериям: а) мы можем помочь клиенту; b) при этом проект нас развивает; c) он хорошо оплачивается, за исключением проектов pro bono, которые мы можем взять и бесплатно; d) клиент мне близок по духу, потому что нет ничего хуже, чем взаимодействовать с клиентами, которые не понимают и не ценят работу юристов.

– Ваши доверители говорят, что в работе Вы решительны и внимательны к деталям, а как бы Вы охарактеризовали себя в процессе?

– Когда я подбираю людей в команду, всегда говорю, что работать со мной очень сложно. Я системный человек, стараюсь всё продумать, проверить и предусмотреть, люблю всё контролировать, ценю, когда работа проведена качественно и в срок. Я самокритична и требовательна к другим. Не уверена, что хотела бы работать сама с собой (смеется), поэтому всегда удивляюсь, когда, по разным причинам расставаясь с людьми, слышу от них: «Спасибо, это был хороший опыт» или, условно, «Вы наша юридическая мама».

– Есть кейс, которым Вы особенно гордитесь?

– Такой появляется у меня каждый год. Это тот, над которым я долго мучилась и успешно завершила. Я не стайер, а скорее спринтер – в том смысле, что человек я нетерпеливый и мне иногда хочется быстрой победы. Поэтому сложные проекты, на которых я не умерла в процессе (смеется), мне очень дороги.

– Что Вы чувствуете, когда достигаете поставленной цели?

– У меня есть долгосрочные и краткосрочные цели. Долгосрочные – на несколько лет. Но в целом в момент достижения цели я чувствую большое облегчение. Это вообще особенность человеческого мозга: когда мы решаем задачу, в голове мысленно ставим «галочку», и мозг радует нас взрывом приятных эмоций. Поэтому я ощущаю расслабление и счастье. Но проблема в том, что долго у меня это не продолжается.

– Вы рассказывали, что у Вас есть дневник, в который Вы записываете неудачи. Как часто Вы в него пишете? Толстый ли он?

– Дневник этот виртуальный – в телефоне. Обычно записи в нем появляются по итогам судебного заседания. Поскольку я человек самокритичный, выхожу из зала суда и начинаю анализировать, что надо было сделать иначе. Так что дневник больше выполняет функцию отдушины: я к нему обращаюсь, как люди к священнику – исповедоваться, это скорее способ разрядки. Другой вопрос, что пока я не перечитывала, что написано. Но очень возможно, что однажды сделаю это и даже структурирую.

– Как Вы стали судебным арбитром? И какая роль – судебного юриста или арбитра – Вам ближе?

– Они однозначно помогают друг другу. Когда ты адвокат с опытом арбитра, ты понимаешь, какие доводы не сработают, а какие, наоборот, можно использовать. Арбитры видят ситуацию иначе: стороны рассказывают свои истории, а арбитр оценивает ее целиком. И наоборот. Когда ты арбитр с опытом судебного представителя, понимаешь, для чего стороны делают те или иные вещи. Я считаю, что хороший арбитр должен быть внимателен, слышать все стороны, видеть суть дела. Не хочу никого обидеть, но если ты арбитр без опыта юриста, то смотришь на всё более академично и немного отстраненно. Когда юридический опыт есть, ты понимаешь, что на кону деньги людей, реальная бизнес-история, а иногда и судьба человека, и результат повлияет на его жизнь. Мне нравятся обе роли, но в будущем мне бы хотелось больше назначений арбитром. Сейчас одновременно я арбитр в России, в белорусском арбитраже и в Лондоне. Везде свои нюансы, особенности и национальная специфика. Это интересно. Есть динамика. И мне бы хотелось этого больше. Могу сказать, что как судебному юристу мне в целом понятны многие закономерности. А когда я говорю про арбитра, я осознаю, что мне еще многое нужно сделать. Хотелось бы, чтобы больше российских юристов были арбитрами. Думаю, у нас есть очень достойные профессионалы, которых, к сожалению, не очень хорошо знают в международном сообществе. И это надо исправлять.

– Как Вы думаете, чего не хватает российскому третейскому разбирательству, чтобы стать альтернативой государственным судам?

– Я бы ответила так: по моему мнению, международный арбитраж нигде не является альтернативой государственным судам, поскольку его задача – предоставить площадку для наиболее сложных и важных споров. Поэтому он практически нигде не считается дешевым способом разбирательств, он все-таки несколько элитарен. И, безусловно, он не нужен для всех дел. На мой взгляд, в России у сторон есть возможность передавать свои споры для рассмотрения в арбитражные учреждения вместо государственных судов. Другой вопрос, что у нас есть маршруты, которыми дела попадают в эти арбитражные институты, и есть условно определенные привычки. Например, если контракт подчинен английскому праву, то это часто английский арбитраж в Лондоне. И очень маловероятно, что иностранные юристы, которые совершают сделки по английскому праву, будут предусматривать для этого российский арбитраж. Поэтому во многом, мне кажется, это дело привычки и применимого права. Чем больше российское право будет применяться к сделкам, тем чаще мы будем задействовать российские арбитражные институты. Я не могу сказать, что в России много споров, которые потенциально могут быть переданы в международный арбитраж. Как, в общем-то, и практически во всем мире.

– Эксперты утверждают, что именно арбитражные суды одними из первых и удачнее остальных перестроились на новый лад. Практика международного арбитража КИАП уже имела несколько удачных кейсов в новых условиях. Как Вы оцениваете работу в новых реалиях?

– Я интроверт, поэтому в целом мне достаточно комфортно работать в уединенном состоянии. Так что практически весь прошлый год я трудилась дистанционно. Спасибо моей команде, которая в этом смысле меня хорошо страхует. В 2020 году мы начали и завершили несколько крупных дел. Мы защитили интересы клиента в Лондонском арбитраже по английскому праву. Слушания проходили в режиме онлайн в самый разгар локдауна у всех вовлеченных лиц (у нас, арбитров, оппонентов). Всё прошло очень хорошо. Также мы одними из первых удаленно инициировали арбитраж в МКАС при ТПП РФ. Раньше подать иск можно было только лично или заказным письмом, но в разгар локдауна арбитражный институт был закрыт и даже отправка по почте была большой проблемой. Подстраиваясь к сложившейся ситуации, МКАС впервые разрешил инициировать арбитраж путем подачи документов по электронной почте, чем мы сразу воспользовались в двух своих делах. Оба дела мы выиграли, в том числе арбитры присудили в пользу доверителя неустойку на сумму более 5 млн долларов. В международном арбитраже, в принципе, многие вещи можно делать дистанционно, и уже становится неважно, где вы и ваша команда находитесь. Это очень вдохновляет и дает огромные возможности.

– Недавно АБ КИАП представило уникальную для России книгу об арбитраже в Азии. Как она создавалась и чем полезна?

– Идея книги родилась у нас с Татьяной Полевщиковой, до недавнего времени старшего международного советника Международного азиатского арбитражного центра в Куала-Лумпуре. Я также обладаю достаточно большим опытом взаимодействия с арбитражными организациями в Азии, включена в списки арбитров там и понимаю, что интерес к этому направлению растет. Российские споры начинают получать не только традиционные европейские институты, но и азиатские. При этом в России кроме узкопрофильных юристов мало кто имеет ясное представление об азиатских институтах, в том числе потому, что на русском языке о них нет практически никакой информации. Очень надеюсь, что наша книга хотя бы частично заполнила этот информационный вакуум. Мы вместе с иностранными коллегами проанализировали наиболее значимые аспекты арбитражного законодательства, особенности процесса, сроки, приведение арбитражных решений в исполнение в таких странах, как Вьетнам, Гонконг, Индия, Камбоджа, Китай, Корея, Сингапур, Таиланд, Филиппины. Книга находится в открытом доступе, скачать ее можно на сайте АБ КИАП.

– В конце марта Вы запустили Telegram канал, посвященный международному арбитражу. Пользуется ли он популярностью, какова его аудитория?

– У канала уже более 500 подписчиков. Идея его создания давно витала в воздухе. Существуют достаточно успешные и полезные Telegram каналы по судебной практике, и мы всё ждали, когда же появится подобный канал о международном арбитраже. Ждали-ждали и сделали, по сути, то, что хотели увидеть. Цель была двойная. С одной стороны, нам нужно держать руку на пульсе, чтобы вся наша команда следила за тем, что происходит в России и мире, видела важные тенденции в области международного арбитража. А что может быть лучше и ужаснее, чем каждый день искать новости по теме, информацию из судов и о них писать? (Смеется.) С другой стороны, это хороший способ повышения доверия к арбитражу. Бытует мнение, что с исполнением арбитражных решений в России дела обстоят, мягко говоря, не очень, а это далеко не так. Мне кажется, важно показать людям реальную картину, чтобы они поняли, что в целом всё достаточно неплохо, и если посмотреть наш Telegram-канал, то 80% информации там – это новости из судов об успешных случаях приведения в исполнение арбитражных решений.

– У Вас огромное количество званий и регалий, перечислить которые без особой подготовки невозможно. Есть какое-то, которое особенно для Вас ценно? Или, может быть, Вы его еще не получили?

– Мне иногда кажется, что это, конечно, не кладбище регалий, но точно «адский» список. (Смеется.) Думаю, что именно женщинам чаще свойственно никогда не останавливаться. Достигая одной цели, стремиться познать что-то новое, взять еще одну планку. Пожалуй, главная моя цель на ближайшую перспективу – это статус английского солиситора. Поэтому ответ будет такой: у меня нет звания, которым я особенно горжусь, у меня всё впереди.

*  *  *

«Российский адвокат» - ежеквартальное lifestyle-издание о тех, для кого адвокатура – не просто профессия, а образ жизни. Герои журнала – признанные эксперты, готовые делиться своим опытом не только в корпоративных вопросах, но и в житейских. Основан в 1995 году. Учредители - Федеральная палата адвокатов РФ, Гильдия российских адвокатов.

PDF-версия журнала и подробная информация – на сайте https://ros-advocat.ru.

По вопросам подписки и приобретения отдельных номеров вы можете обращаться к менеджеру по подписке Надежде Авдеевой: podpiska@ros-advocat.ru.